Кеневичи

Кеневичи были одними из богатейших помещиков Мозырского повета. После Рудзиевских они владели землями Осовца, которые позже перейдут Дрецким. В конце 18в подкоморий Мозырского повета Антоний Нестер Кеневич решил основательно осесть в этих краях и выкупил у помещицы Елены Мосальской имение Дорошевичи (Петриковский р-н). Имение это станет для Кеневичей родовым. В 1806г по купчей крепости Антоний же Кеневич приобрел у Радзивиллов имение в Снядине. По праву наследования оно перейдет в вотчинное владение к Ипполиту и Иерониму Кеневичам. А в 1838г Кеневичи приобрели и Бриневскую усадьбу, выкупив ее у Ходкевичей.

В конце первой половины 19в Кеневичи основали поселение Кеневичев Груд, которое впоследствии было переименовано в Гиневичев Груд.

Описание жизни и деятельности представителей этого шляхетского рода, не раз будораживших покой администрации всей Российской империи, невозможно вместить в одну главу. Один из сыновей Антония Нестера – Феликс Антоний – принял участие в восстании 1830-31гг. Его сын – Иероним – участник восстания 1863-64гг. В этой книге им посвящены отдельные главы. Что же касается других представителей рода, то о них известно не очень много. Не смотря на потрясавшие страну события, жизнь их шла своим чередом.

Иероним Кеневич (ок. 1797-1884), старший брат Феликса Антония, был мозырским хорунжием. Как свидетельствуют источники, он «спас имение Дорошевичи от конфискации». Через несколько лет, примерно в 1840-х годах, он выкупил его у брата, завершил строительство усадьбы и заложил чудесный парк, в котором построил фамильную часовню-усыпальницу.

Позже владельцем Дорошевичского имения был другой Иероним Кеневич (1830-1911), маршалок минской шляхты. В начале 20в владение состояло из двух больших имений: Дорошевичи и Бринев. В них жили оба сына последнего из вышеназванных Кеневичей – Антоний (1877-1960) и Иероним (1866-1925). После смерти отца братья не стали разделяться. Имение в 60 тысяч десятин осталось единым. 31 октября 1902г в Дорошевичах Иеронимом Корниловичем Кеневичем был открыт лесопильный завод с отделением для спичечной соломки. О других хозяйственных преобразованиях источники умалчивают. Известно только, что в руках наследников Дорошевичи находились вплоть до Рижского соглашения 1921г.

Жизнь ушедших поколений рисуется нам полной романтики и приключений. Вот и с фамилией Кеневичей связана печальная, но от того не менее романтичная легенда Лошицкой усадьбы, что под Минском. Это имение в конце 19в купил помещик Иван Иванович Любанский. В 1884г последним владельцем Лошицы стал его сын Евстафий. Посвятив себя хозяйству, Евстафий расширяет винокуренное производство, восстанавливает мельницу, со вкусом обставляет дом, устраивает для многочисленных гостей вечера с танцами… Под его руководством Лошица переживает период своего расцвета.

Вот в эту вот усадьбу в 1890г входит хозяйкой двадцатилетняя красавица - Ядвига Кеневич, дочь мозырского предводителя дворянства. Будучи значительно моложе мужа, любила ли она его? А может, и не спрашивали об этом родители, выдавая ее замуж.

Спустя какое-то время, после скандала, вспыхнувшего между супругами, Ядвига бросилась с крутого берега в Свислочь, покончив жизнь самоубийством. Причины такого ее поступка называют разные – от безответной любви (но не к своему мужу) до психического расстройства, которым она, якобы, страдала.

В память о любимой жене Евстафий приказал замуровать окно в ее комнате, а на берегу реки, с которого бросилась Ядвига, посадил абрикосовое дерево. Каждую весну, зацветая, напоминало оно хозяину о нежности и красоте погибшей молодости. Саму же панну забальзамировали и положили в гроб, в крышке которого на месте лица было сделано стеклянное окошечко. Спокойно и все также красиво оставалось лицо умершей. Словно не ушла она навеки, а заснула глубоким сном. До наших дней сохранилось предание о том, что призрак Ядвиги время от времени появляется среди аллей Лошицкой усадьбы, так и не найдя успокоения душе.

Заканчивая повествование о Кеневичах, хотелось бы добавить следующее. 20 сентября 1907г в имении Дорошевичи родился Стефан Кеневич, польский историк. Закончив Познанский университет, с 1937г работал в «Скарбовом архиве» в Варшаве. Во время второй мировой войны Стефан Кеневич принял деятельное участие в подпольной борьбе Армии Краевой. Попав в плен, прошел круги ада концлагеря. С 1969г – академик Польской академии наук. Среди его работ есть книги о восстании 1863-64гг: «Январское восстание» (2-е изд., 1983г), «Дорошевичи 1863г» (1986г) и другие. Умер Стефан Кеневич 2 мая 1992г, не дожив до своего 85-тилетия всего несколько месяцев.

Родился Феликс Кеневич в 1802г. Образование получил в Виленском университете, который славился своими революционными обществами. Никаких свидетельств того, что во время учебы он примкнул к одному из них, нет, однако сама учеба в подобном учреждении не могла не сказаться на формировании взглядов и гражданской позиции будущего революционера.

Вернувшись после учебы в родные места, Феликс Кеневич около 1825г начал в Дорошевичах строительство усадьбы, которое, однако, не успел закончить. В 1831г, в возрасте 29 лет, он был избран послом на сейм, а потом возглавил восстание в Мозырском повете, которое, как известно, закончилось поражением. Спасаясь от преследования, Феликс Кеневич с женой бежал в Варшаву, а потом в Галицию. Однако жизнь в изгнании, в вечном скитании для него показалась непосильной ношей, а потому Феликс Кеневич «прибегает к милости его императорского величества и спрашивает прощения без малейшего наказания». Но комиссия, созданная для расследования дел по восстанию, вынесла вердикт о его виновности. Все его имущество, в том числе и дом в Мозыре, правительство конфисковало, причислив Феликса Кеневича ко второму разряду Государственных преступников.

В 1833г Феликс Кеневич переезжает во Францию, где с головой уходит в политическую жизнь польской эмиграции. В то время в Париже существовал карбонарский Интернационал, вербовавший бывших повстанцев и готовивший партизанское движение. А спустя год у Феликса Кеневича родился сын Иероним – будущий революционер 1863-64гг.

Согласно некоторым источникам в 1835-39гг, 1844-46гг Феликс Кеневич был эмиссаром (секретным политическим агентом) на Полесье, в Галиции, на Волыни и в Ковно. Однако после Крымской войны в России была объявлена амнистия бывшим политическим преступникам. Испытывая острые ностальгические чувства о покинутой родине, Феликс Кеневич снова решается на унизительную процедуру испрашивания помилования. Ведь право на него предоставлялось не автоматически, а только через подачу в русские посольства и консульства индивидуальных просьб.

Просьба Феликса Кеневича была удовлетворена. Семья возвращается в Мозырь, но перенесенные волнения отразились на здоровье главы семейства. Вскоре после приезда на родину Феликс Кеневич перенес жестокий удар паралича. А в 1863г он скончался, не дожив до страшного события – казни сына.

6 сентября 1834г в семье политических эмигрантов Кеневичей появился на свет мальчик, которого назвали одним из родовых имен – Иеронимом. Поляк по крови, он по праву рождения автоматически признавался гражданином Франции. Однако, как показали дальнейшие события, патриотические чувства к далекой, незнакомой родине не стали для него чуждыми понятиями.

Юный Иероним окончил школу в Нанси и поступил в парижскую Центральную школу – крупнейшее и знаменитое высшее техническое учебное заведение Франции. Здесь он встретился и подружился со своим ровесником, таким же сыном повстанца-эмигранта Бронеславом Шварце. Четырнадцатилетние подростки впервые проявили свои политические воззрения, приняв участие в революционной борьбе на баррикадах Парижа. Деятельность отца, жизнь в эмиграции, все более широкое распространение прогрессивных взглядов на общественные отношения и парижские события оказали решающее влияние на жизнь и судьбу Иеронима Кеневича.

В 1853г, в возрасте 19 лет, он получил диплом инженера-строителя. Благодаря блестящей учебе бывший студент тут же становится преподавателем Политехнического общества в Париже. Чуть позже последовали приглашения и на руководящие должности сразу от двух железнодорожных компаний во Франции. Однако к 1859г Иероним покидает Францию и вместе с семьей переезжает на историческую родину – в Беларусь.

Трудно сказать, какие чувства испытал молодой человек, ближе познакомившись с теми местами, о которых не раз слышал от отца. После жизни в Париже все казалось здесь чужим, к тому же хотелось деятельности – настоящей, живой, полезной не только себе, но и обществу. Спустя непродолжительное время Иероним Кеневич уезжает в Петербург для работы в Главном управлении российской железной дороги и становится участником подпольного кружка революционно настроенной молодежи.

С 1859 по 1863г Иероним Кеневич находился в Москве, куда был направлен единомышленниками для налаживания связей с московской организацией «Земля и воля». Но это были задачи конспиративные. Легально же он работал помощником главного инженера строительства Московско-Нижегородской железной дороги, а с марта 1860г перешел на более высокооплачиваемую должность главного инженера Саратовской железной дороги. В это же самое время он помогает своему другу Шварцу получить работу на строительстве Петербургско-Варшавской железной дороги, перебраться в Белосток и также наладить связь с землевольцами.

Летом 1861г революционная деятельность потребовала от Иеронима Кеневича частых поездок, целью которых была связь с разрозненными повстанческими комитетами и установление новых контактов. В это время он неоднократно посещал Вильно, Минск и Мозырь, навещал отца, встречался с помещиками, примкнувшими к партии белых. Действуя крайне осмотрительно, он достиг огромных успехов. Белые, боявшиеся вооруженного восстания, настолько доверились Кеневичу, что даже планировали выдвинуть его кандидатуру в состав своего руководящего комитета. А в конце 1862г был заключен союз между польскими и русскими революционерами. Иероним Кеневич возвращается в Москву.

Долгое время молодой, хорошо зарабатывающий инженер, сын богатого помещика (отец был восстановлен в правах на большое свое имение) не привлекал внимания полиции. Да и действовал Иероним Кеневич весьма осторожно и хладнокровно, не давая поводов к подозрениям. Однако конец февраля 1863г выдался неспокойным. Полиция зорко следила за развивающимися событиями. 2 марта, в ответ на анонимный донос, в московской квартире любимой женщины Кеневича – Александры Воейковой – был произведен обыск, не принесший ищейкам ожидаемого результата, но не предвещавший ничего хорошего Иерониму. Он тут же отправляет Александру во Францию, а сам спешит закончить те дела, которые ему были поручены соратниками. Необходимо было срочно обеспечить издание и распространение подложного царского манифеста, а также установить связи с казанскими землевольцами, которые должны были поднять восстание на Волге. Вот эти-то события и сыграли громадную роль в судьбе Иеронима Кеневича.

Связь с Казанью удалось наладить через доверенного человека – Максимилиана Андреевича Черняка, члена петербургской офицерской организации. Однако среди студентов оказался предатель. 2 апреля прибывший в Петербург Иван Глассон донес властям о подготовке восстания в Казани. Тотчас были приняты чрезвычайные меры, и город Казань был поставлен в военное положение. С помощью все того же Глассона развернулись аресты, а в Петербурге было начато следствие по делу о «казанском заговоре».

Когда из Казани пришли известия о провале, Иероним Кеневич, твердый в исполнении намеченного плана, решил пустить в ход манифест, чтобы возбудить крестьянские волнения. Четверо студентов-добровольцев были снабжены всем необходимым и 22 апреля выехали из Москвы, однако вскоре были арестованы. Иероним Кеневич этого не знал, 23 апреля он сам покинул Москву, отправившись заграницу. Посетив Вильно и Варшаву, в мае месяце он встретился во Франции с Александрой Воейковой. Но самое главное дело жизни звало в дорогу. В том же месяце из Парижа в Петербург срочным порядком последовало агентурное донесение, в котором говорилось об отъезде уже ранее взятого на заметку Кеневича через Берлин в Варшаву и о том, что Кеневич якобы говорил о причастности к печатанию подложного царского манифеста. Спустя неделю он был арестован на пограничной станции. К этому времени кроме агентурного донесения следствие уже располагало и признательными показаниями студентов-распространителей, неопытных и запуганных перекрестными допросами. Именно поэтому власти и решили перенести следствие в Казань.

Иероним Кеневич решительно все отрицал. А, ближе узнав подследственного, один из жандармов по фамилии Жданов впоследствии записал: «Я в нем нашел одного из тех таинственных рыцарей, которые живо напомнили мне героев в его роде 14 декабря 1825г».

Подозревая, что Кеневич многое знает об организации «Земля и воля», следователи стремились любыми способами получить от него необходимые сведения. Однако Кеневич молчал, навлекая на себя озлобление жандармов. Те поставили себе цель - во что бы то ни стало собрать материал, достаточный для смертного приговора. Но улик было недостаточно, и следственная комиссия не рискнула отнести Кеневича к преступникам первой категории. В заключении говорилось, что он «навлекает на себя подозрение только в сообщничестве с распространителями манифеста и знании об их преступном замысле, но не изобличается ничем в том, что был главным зачинщиком и двигателем этого преступления, кроме одного оговора соучастников, составляющего по закону доказательство несовершенное».

Да, по основному пункту обвинения Кеневича пришлось «оставить в сильном подозрении». Однако царский суд оказался менее щепетильным, и генерал-губернатор Тимашев утвердил смертный приговор. 6 июня 1864г, в 7 часов утра на берегу реки Казанки Иеронима Кеневича расстреляли. Ровно через три месяца ему исполнилось бы 30 лет.

Казанские землевольцы были потрясены казнью Кеневича, «неизвестно почему и за что присоединенного к «вооруженному восстанию» нашего кружка», как писал о нем Иван Красноперов. Ведь контактировали они не с ним, а с Максимилианом Черняком. А в мещанской среде города вообще создавались целые легенды вокруг личности, по ошибке схваченного «француза». Нам же нужно помнить лишь об одном – Иероним Кеневич ценой своей жизни спас весь центр организации «Земля и воля». Не знаю как вы, читатель, а мне хочется преклонить голову перед благородством, мужеством и стойкостью этого человека.